Проповедь в Неделю 19-ю по Пятидесятнице. Об эсхатологической перспективе. 3 ноября 2013 г.

Братья и сестры, вчера было событие, имеющее для православной Церкви очень большое значение, характеризующее особенности национального духа, его литургической интуиции и эсхатологической перспективы. Я говорю о Дмитриевской родительской субботе (от имени князя Дмитрия Донского, возглавлявшего русские войска в Куликовской битве). Как вы знаете, это было серьезное испытание для нации, население центральных княжеств было вырезано, и страшная потеря поставила перед сознанием народа — литургическим, в частности — вопрос о спасении полегших в битве воинов, и их стали поминать. То есть, есть два плана бытия: мы с вами здесь, в этой реальности, действенно активны, созидательны, а в другом, пассивном духовном плане отшедшие от нас люди не могут меняться — но мы, живущие, можем повлиять на это, прося Бога, чтобы Он изменил их состояние в лучшую сторону. Это свойственно именно русскому началу, в котором необычайно сильно ощущение перспективы конца, эсхатологической перспективы: в родительских субботах в православных церквях-сестрах такой масштаб поминовения отсутствует, он значительно более скромный (за исключением, может быть, Сербской Церкви).

Обозначенная мной тема навеяна не только вчерашним поминовением, но и сегодняшним евангельским чтением (Лк., 16, 19–31). Только что мы слышали бездонную в своем таинственном значении, притчу, в которой есть поверхностный план и глубинный. Часто соотношение бедности Лазаря и достатка богача сводится к клише: как хорошо быть бедным — в загробном мире за это будут лелеять, — и как плохо быть богатым. Но ведь прямой зависимости бедности и спасения, богатства и погибели души не было и нет. Это в СССР активистам экономическо-бандитского толка, с обостренным чувством социальной справедливости, пришло в голову сделать всех бедными — якобы, тогда жить будет попроще. И вот СССР представлял собой бедных людей: даже прослойка номенклатуры, владевшей большими активами, была достаточно ограниченной и не была достаточно богатой. Тогда было много людей завидующих, с огромным потенциалом социального иждивенчества, плоды которого мы сейчас пожинаем: из ближнего зарубежья к нам едут толпы, потому что наши работать не хотят. В этом смысле мы сейчас похожи на американцев: они тоже не хотели работать и завезли себе чернокожих, которые потом устроили им хорошую встряску. Мы идем по тому же пути. Но вопрос не в этом, а в том, что прямой зависимости благополучия духовного и неблагополучия материального нет. Но мне бы хотелось обратить ваше внимание на другое, на религиозное значение притчи, в котором она переросла самою себя. Это значение заключается в диалоге богача и Авраама. Богач видит Лазаря на лоне Авраама и просит Авраама омочить перст в воде и охладить его пылающие уста. На это Авраам отвечает веско: «Пропасть великая воздвигнута между вами и нами. Я не могу охладить твои пылающие уста». И вот у нас формулируется контроверза, глубокая и трудная. С одной стороны — факт пропасти, с другой — противоположный факт многовекового поминовения усопших, которое представляет собой верование Церкви в то, что пропасть преодолеть все-таки можно. В этой контроверзе как в капле воды отражается вся динамическая сложность христианства, открывающего колоссальные возможности перед личностью, потому что все-таки есть такие средства, инструменты у Церкви, которые могут сделать бывшее небывшим. Например, таинство покаяния: без покаяния — безысходность, через покаяние Церковь открывает перспективу вечного света.  Плюс — мы ведь для чего-то молимся, просим Бога, радеем… Если бы это было пусто, неужели Церковь столько веков призывала бы нас продолжать молитву? Эти два непримиримых, на первый взгляд, противоречия — «нельзя перейти пропасть», «можно перейти» — разрешаются в Божественном промысле, в Его уме, который нам не дано понять по самому факту его запредельности. Мы можем сделать только вывод из этого: нужно слушать и Священное Писание, и Церковь Христову, и пытаться решить проблемы своей греховности здесь и сейчас, чтобы не оказаться на месте богача, и в то же время не оставлять молитв за родных, которые, возможно, именно на месте богача и оказались.

Сама наша молитва на родительскую субботу бесценна. Не только потому, что мы молимся за тех, с кем связаны узами крови, дружбы, любви, но и потому, что, когда молимся, актуализируем свое бытие, себя сублимируем, себя поднимаем на другую высоту. И так бывает горько, когда народ Божий, приходя в храм, оставляет записки, а сам отходит в страну далече, надеясь, что в Церкви все сделают за него. Действительно, мы, маленькая кучка собравшихся здесь, сделаем. Но другие, которые отошли?.. Когда есть объективные предпосылки, можно, действительно, написать записку — как бы поручить молитву. Но всегда ли объективные причины есть? Как часто за записками стоит халатность и лень или перераспределение ценностей, когда менее важным оказывается предстояние перед Богом, а более важными — повседневные дела, за которыми мы совсем забываем о том, что эсхатон-то нас ведь тоже ждет...

Братья и сестры, диалог богача и Авраама всегда должен звучать в нашей душе: мы тоже окажемся перед этой пропастью, и как бы хотелось, чтобы оказались не внизу, в инфернуме, в адских муках, а наверху, чтобы на лоне Авраамовом нас пригрели хоть чуть-чуть, хотя бы с краюшку. От нас требуется вектор нашего отношения к будущему своему и своих близких менять по мере сил и возможностей, выстраивать в ином направлении — пока не поздно. Ведь как часто бывает, что поезд ушел, а мы бегаем, суетимся, кричим: «О, если бы мы знали!..». А ведь мы знаем. Священное Писание и опыт Церкви — реальная помощь нам, ответ на вопль богача. Помните его последнюю просьбу: «Пришли кого-нибудь, чтобы предупредить братьев моих»? Авраам отвечает, что это бесполезно, что если бы кто и воскрес из мертвых, это бы не помогло. Тем не менее, вопреки отрицательному речению Авраама, Христос воскресает. Приходит к нам и рассказывает все. И сегодня в притче опять рассказывает. Да воспримем Его слова во всей глубине, которую Он пытается нам вновь и вновь передать и которая так поверхностно нами воспринимается. Давайте помолимся о том, чтобы Воскресший Спаситель наш Иисус Христос умудрил нас, и вразумил, и поддержал, и чтобы мы место богача сменили на место Лазаря — не тогда, когда будем уже бездействовать и надеяться на молитвы наших любимых, но сейчас. В этом помоги нам, Господи. Аминь.